Ноотропные стимуляторы

Вместе с Британским Советом в России мы подготовили проект «Британские ученые», посвященный истории британской науки. В этой лекции профессор клинической нейропсихологии Кембриджского университета Барбара Сахакян рассказывает о терапевтических методах улучшения работы мозга и памяти.

Поддержание здоровья мозга и психического благополучия — самые большие вызовы XXI века. Как нам поддерживать хорошую работу интеллекта на протяжении всей жизни, особенно теперь, когда мы живем дольше? Кроме того, как мы поддерживаем ощущение психического благополучия? Эти две темы были ключевыми для форсайт-проекта «Психический капитал и благополучие человека», организованного правительством Великобритании, так как правительство хотело разрешить две важные проблемы. Первая состоит в том, что сейчас мы живем дольше, а возраст повышает риск развития болезни Альцгеймера. Таким образом, когда мы взрослеем, нам нужно поддерживать мозг в форме и сохранять хорошие когнитивные способности и психическое благополучие на протяжении всей жизни, продолжительность которой сегодня может достигать 90 или 100 лет. Другой вопрос, требующий разрешения, заключается в том, что правительство и бизнес потеряли большие суммы денег из-за потерянного в результате депрессии рабочего времени. Итак, как мы можем поддерживать ощущение благополучия на протяжении всей жизни? В этом проекте мы исследовали факторы, стимулирующие здоровье и благополучие мозга, такие как хорошее образование, и мы также рассмотрели факторы, приводящие к уменьшению здоровья мозга, такие как стресс, наркотическая зависимость и тому подобное.

В своей работе я сосредоточилась на том, как мы можем улучшить когнитивные функции и психическое благополучие человека, его мотивированность. Моя работа преимущественно затрагивала нейропсихиатрические расстройства, такие как болезнь Альцгеймера, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), для лечения которых есть хорошие ноотропные препараты, но в процессе работы я также обратилась к взаимодействию нейронаук с обществом — мы это называем нейроэтикой. Я немного объясню, что это за сфера и в чем состояли мои исследования, чтобы подчеркнуть важность этой сферы и препаратов, которые мы в настоящее время используем для повышения когнитивных способностей у людей, которые в этом нуждаются, — у личностей с нарушением когнитивных функций из-за нейропсихиатрических расстройств или повреждения головного мозга. Некоторые из этих препаратов также используются для улучшения качества жизни здоровых людей, что приводит нас к нейроэтическим проблемам и вопросу о том, как общество видит себя и каким мы видим наш путь к поддержанию хороших когнитивных способностей и психического благополучия. Как мы хотим развивать эту сферу и как мы хотим достичь цели?

Моя история началась давно: я открыла некоторые из первых клиник памяти — одну в Америке с Дэвидом Дракманом много лет назад, а также одну в Институте психиатрии с Рэймондом Леви и Майклом Филпотом. Эти клиники памяти должны были помочь выявить болезнь Альцгеймера на ранних стадиях. Мы также разработали одни из первых, очень хороших инструментов для выявления болезни Альцгеймера на ранних стадиях — сейчас они называются тесты CANTAB. Я соизобретатель этих тестов, которые проводятся на сенсорных экранах. Они были разработаны потому, что у нас не было достаточно хороших инструментов для раннего выявления проблем с памятью и болезни Альцгеймера. Мы знали, что хорошие препараты могут помочь с лечением таких нарушений когнитивных функций, как приближающиеся проблемы с памятью, но нам нужно было найти людей, у которых эти проблемы пока еще на очень ранних стадиях, ведь, как вы, возможно, знаете, при болезни Альцгеймера появляются амилоидные бляшки и нейрофибриллярные клубки в различных отделах мозга, в основном в гиппокамповой формации (это область мозга за ушами). И эти бляшки и клубки — это нейропатологические изменения, которые нарушают функции памяти.

Таким образом, нам нужно было найти хорошие инструменты, чтобы противостоять нейропатологическим изменениям, и внедрить их. В настоящее время нейрофармацевтические компании разрабатывают препараты, которые мы называем нейрозащитными агентами, и эти препараты могут сдерживать глубинные процессы болезни. Но прежде чем у нас появились эти препараты, у нас были так называемые ингибиторы холинэстеразы. Эти препараты действуют, повышая уровень ацетилхолина в мозге, и в итоге улучшают концентрацию и внимание людей с болезнью Альцгеймера. Много лет назад мы опубликовали в журнале «The Lancet» исследования для проверки концепта работы этих ингибиторов холинэстеразы для пациентов с болезнью Альцгеймера, и мы смогли показать значительные улучшения концентрации и внимания, но, к сожалению, не смогли показать достаточно серьезные улучшения эпизодической памяти.

Эпизодическая память — это тип памяти, который мы используем каждый день. Например, когда вы паркуете машину на многоэтажной парковке, а потом вам нужно вспомнить: «Где же я оставил машину?», вы используете этот тип памяти. Или если вы в спешке прибегаете домой, открываете дверь, бросаете куда-то ключи, а затем через несколько часов вам нужно уходить, и вы думаете: «Где же я оставил ключи?» — и пытаетесь вспомнить, где они. Это эпизодическая память. Как видите, мы используем ее каждый день, и, если она повреждена, становится очень трудно функционировать. И мы показали, что тесты CANTAB PAL очень сильно связаны с функциональным исходом болезни, их можно использовать в клиниках на айпадах для раннего выявления нарушений памяти.

Итак, у нас есть ингибиторы холинэстеразы, также препараты, известные под названиями «Арисепт» и «Донепезил», и другие типы препаратов в том же роде — все они поднимают уровень ацетилхолина в мозге. Для пациентов с СДВГ мы использовали психостимуляторы, также известные как амфетамины (например, «Аддералл») и метилфенидат (например, «Риталин»). Эти препараты, особенно «Риталин», крайне эффективны для лечения СДВГ. Они работают примерно на 70% пациентов, помогая им в повседневной жизни, и, судя по всему, помогают им долго удерживать внимание — а это основная проблема для этих пациентов. Мы снова использовали в клинике некоторые из тестов CANTAB, чтобы оценить, как хорошо пациенты могут удерживать внимание. Мы использовали тест на быструю обработку визуальной информации (RVP) и на этом тесте обнаружили, что метилфенидат оказывает очень хороший эффект: он значительно улучшает результаты выполнения этого задания. Но самое интересное то, что, когда мы исследуем влияние метилфенидата на здоровых людей, мы также видим улучшения. Таким образом, эти препараты работают не только для людей, у которых есть нарушения когнитивных функций из-за нейропсихиатрических расстройств, а они также улучшают когнитивные функции здоровых людей.

В последнее время мы работали с препаратом под названием модафинил. Модафинил был одобрен Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов в США, а также здесь, в Великобритании, для лечения нарколепсии — приступов непреодолимой дневной сонливости. В США у этого препарата есть еще одно показание к применению — нарушения сна, вызванные сменной работой, так как было обнаружено, что модафинил снижает количество несчастных случаев у людей, работающих посменно. Мы также рассматривали модафинил как дополнение к антипсихотическим препаратам для людей с первыми приступами психоза или шизофренией. У пациентов, страдающих от шизофрении, есть три разных проблемы. Есть психотические симптомы — галлюцинации и бред. Во время галлюцинаций пациент слышит голоса, а бред — это ненормальные, необычные мысли, возникающие у пациентов. С этими психотическими симптомами хорошо справляются известные нам антипсихотические препараты (средства, блокирующие рецепторы D2). Но когнитивные нарушения пациентов с шизофренией, а также проблемы с мотивацией, известные как негативная симптоматика, лечатся не очень хорошо.

В Управлении по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов осознали, что важная часть лечения людей с шизофренией — улучшение их когнитивных способностей: они обнаружили, что у них есть проблемы с реабилитацией. Например, если вы студент и вам был поставлен диагноз «шизофрения», может быть сложно вернуться в университет и сосредоточиться на учебе, или если вы работаете и вам был поставлен диагноз, то вам может оказаться сложно снова вернуться к работе и узнавать новое в рабочей обстановке. Все это когнитивные проблемы, которые есть у некоторых людей. Итак, правительство осознало, что самое большое препятствие на пути к реабилитации — это когнитивные проблемы и что их нужно лечить. Но на данный момент у нас пока нет одобренных препаратов. В наших проектах в Кембридже, в моей лаборатории, мы использовали когнитивные тренинги, геймифицировав этот метод, и мы смогли улучшить когнитивные функции людей с шизофренией — в том числе улучшить их эпизодическую память — с помощью игр. Но мы также пытались улучшить их когнитивные способности, прописывая им модафинил. И мы обнаружили, что он вызывает положительные перемены, улучшения в рабочей памяти — очень важном типе памяти, связанном с исполнительными функциями, такими как, например, планирование или решение задач, которые стоят перед вами в университете или на работе. И этот препарат, модафинил, оказывает влияние на норадреналин, дофамин, а также затрагивает баланс ГАМК и глутаминовой кислоты и даже, возможно, напрямую влияет на глутаминовую кислоту. Таким образом, по нашей гипотезе, этот препарат обеспечивает улучшение когнитивных функций.

Во время наших исследований пациентов с шизофренией, а также других групп пациентов, например с депрессией, мы обнаружили, что модафинил может быть эффективным препаратом для улучшения когнитивных функций этих людей. Он также затрагивает мотивацию, связанную с выполнением задач: он повышает мотивацию людей для выполнения задач, которые кажутся неприятными или не очень интересными, что значит, что модафинил — это в какой-то степени препарат, повышающий работоспособность. Некоторые в нашем обществе это осознали, и здоровые люди решили использовать этот препарат. И когда я посмотрела, почему люди принимают такое решение, я выделила три основных причины. Во-первых, здоровые люди хотят получить преимущество перед конкурентами в университете, на работе или в школе или поступить в лучший университет. Вторая причина — желание дольше оставаться бодрым и сосредоточенным. Например, я спрашивала своих коллег-преподавателей, и многие из них использовали эти препараты, чтобы справиться с синдромом смены часовых поясов. А в крупных городах люди используют препарат, потому что им нужно работать дольше и они хотят оставаться бодрыми и сосредоточенными. В Силиконовой долине тоже используют некоторые из ноотропных препаратов. А третья причина — для выполнения задач, которые люди постоянно откладывают и которые не внушают достаточно мотивации, чтобы за них взяться: препарат помогает людям взяться за задачу и выполнить ее. В условиях клинического лечения, я думаю, если мы сможем объединить некоторые из этих ноотропных препаратов с когнитивными тренингами в формате игр, веселыми и мотивирующими, мы, скорее всего, получим максимально возможное улучшение когнитивных способностей людей с нейропсихиатрическими расстройствами и травмами головного мозга.

Часть моего беспокойства по поводу того, что здоровые люди используют ноотропные препараты, в первую очередь связана с вопросами безопасности. У нас нет долгосрочных исследований, показывающих, что эти препараты безопасны для здоровых людей. Так что нам действительно нужно провести такие исследования, прежде чем здоровые люди смогут принимать эти препараты. Второй вопрос, который меня тревожит, состоит в том, что эти препараты сложно достать, и из-за этого люди покупают их через интернет — а это крайне опасный способ достать препараты, отпускаемые только по рецепту. Вы не знаете, что вы покупаете — это может быть что угодно. Если вы принимаете другой препарат, вы можете получить взаимодействие препаратов, а это может быть очень опасно. Так что мы должны принимать это во внимание. И третий вопрос, вызывающий у меня беспокойство, более социальный, связанный с вопросами нейроэтики.

Какое общество мы создаем? Станем ли мы принимать ноотропные препараты в будущем, чтобы создать лучший баланс между работой и личной жизнью, выполнять работу за более короткий промежуток времени и, возможно, раскрываться: проводить больше времени с семьей, получать образование в течение всей жизни, выделять больше времени для досуга, чтобы наслаждаться жизнью? Выстроим ли мы с помощью этих препаратов лучший баланс между работой и личной жизнью — если, конечно, будем знать, что они безопасны? Или мы просто превратимся в общество, живущее 24/7, и мы будем работать все время просто потому, что мы можем работать все время? Общество и так подвержено огромному стрессу, часть из которого вызвана глобализацией и все большим и большим давлением на людей на работе. Это одна из причин, по которым люди принимают эти препараты, — чтобы справиться с требованиями на работе. Как общество мы должны подумать о том, каким образом мы хотим улучшать наши познавательные способности. Физические упражнения — потрясающий способ улучшить работу мозга, и к тому же они улучшают настроение и полезны для физического здоровья. Так что я рекомендую упражнения как один из способов улучшить познавательные способности для здоровых людей. Но нам действительно необходимо разработать новые виды ноотропных препаратов, более эффективных и безопасных, — для людей с нейропсихиатрическими расстройствами и травмами головного мозга.

Источники: Serious Science

14.01.2017 postnauka.ru

Читайте по теме:

УВЕЛИЧЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ МОЗГА